Приложение 2

Из письма крестьянина Чернова в газету “Беднота”. 9 марта 1921 г.
Многие винят продагентов, говоря, что они возмущают своими действиями деревню… Нет, я скажу, что виновата сама система, т.е. при разверстке неизбежны были те эксцессы, которые происходят.
При разверстке мы имеем коллективное противодействие ей.
Если бы с осени был налог, а не разверстка, то из Сибири можно было бы хлеб вывозить с самой ранней осени и не получилось бы ни такой остроты между крестьянами и агентами, ни того ужасного положения в Европейской России.
Все те же последствия мы видим и с мясной разверсткой, и обратные последствия получатся при налоговой системе…

Беднота. – 1921. – 9 марта.

Из доклада о повстанческом движении в Тамбовской губернии. 9 февраля 1921г.
Желание выполнить во что бы то ни стало продразверстку, не считаясь ни с какими местными условиями, угрозы и насилия, творимые отдельными продотрядами… в бытность Губпродкомиссара Гольдина, которого даже местные партийные работники и сотрудники ЧК называют “палачом”… очень слабое снабжение сельского населения мануфактурой, сельскохозяйственными орудиями и др. – все это вместе взятое дало благоприятную почву для агитации право- и левоэсеровских элементов, всегда и раньше смотревших на Тамбовскую губернию как на свою вотчину.

Член Революционного Военного   Трибунала Республики Ульрих.

Из записок американской журналистки Мэри Ворсе Хитон.
Автор записок участвовала в поездке М.И. Калинина по районам, охваченных голодом.
“Когда автомобиль остановился на деревенской улице, его окружили крестьяне. Слезы текли у них по щекам. Женщины протягивали истощенных детей. “Товарищ Калинин, - кричали они…- неужели помощь не придет, и нет никакой надежды?”
Одна за другой развертывались перед нами картины голода. Все станции были забиты голодающими… Дети умирали…

Хитон Ворсе Мэри. Русские картины//   Новый мир. – 1970. - №4.

Точка зрения. Э.Х. Карр.
“Политика реквизиций, которая приносила какие-то плоды во время гражданской войны, сейчас оказалась несостоятельной. Крестьяне стали производить лишь необходимое для своего
существования и не хотели производить излишки, которое отбирало бы государство. В сельской местности в поисках пропитания рыскали банды демобилизованных солдат, грабивших крестьян”.

В книге Л.М. Пятецкий, История России   ХХ века. М.: “Московский лицей” 1999г., стр. 132.

Из дневника Ф.А. Григорьева, преподавателя Командных курсов РККА в Петрограде.
“24 декабря 1920 г. Положение наше, простых обывателей, все ухудшается. Городские лавки закрыты, и не служащие обыватели ничего не получают, живи как хочешь! Нам, служащим, паек уменьшают и выдают очень неаккуратно: за первую половину декабря сахара совсем не выдали; табак, мыло, соль то выдают, то нет. Дров совсем не дают, мерзнем”.
Из частного письма.
“Дорогой братец. Если имеешь кусок хлеба, то живи там. Я начальник дивизии, получаю 15 миллионов рублей денег и не могу прожить. Пуд муки стоит 14 миллионов… Сейчас здорово волнуются солдаты и крестьяне. Говорят: обещали много всего, но ничего не дали”.
Ф.И. Дан из выступления на VIII съезде Советов.
“Продовольственная политика, основанная на насилии, обанкротилась, ибо, хотя она выкачала триста миллионов пудов, но это куплено повсеместным сокращением посевной площади, достигшим почти одной четверти прежних засевов, сокращением скотоводства, прекращением посевов технических культур, глубоким упадком сельского хозяйства и выкачиванием из деревни хлеба”.
Факты.

В 1921 – 1922 гг. под угрозой голодной смерти оказалось 45 млн. человек из поволжских и украинских губерний. Весной – летом 1921 г. голод в Поволжье унес жизни 5 млн. человек.

В 1919 г. в 40 губерниях Европейской России было зарегистрировано более 2 млн. случаев заболевания сыпным тифом, а в 1920 г. по Европейской России, Сибири и Украине – более 3 млн. случаев.
По данным историка Е. Салдаева в начале 1921 г. на рынке в Москве пуд ржаной муки стоил 140 тыс. рублей, пуд пшена – 192 тыс., картошки – более 20 тыс. рублей. За проезд на одну остановку в трамвае нужно было заплатить 500 руб., а извозчик запрашивал за самый короткий путь не менее 5 тыс. За номер газеты нужно было заплатить 200-300 рублей. К концу года положение ухудшилось, и к этим ценам следует приписать ноль.
Январь-февраль 1921 г. были отмечены выступлениями рабочих Москвы и Петрограда, других городов России. Стачки в Петрограде проходили под лозунгами: “Хлеба!”, “Пусть работают те, у кого комиссарские пайки!”.